Эрин окинула взглядом его округлое лицо, увенчанное шапкой кудрявых черных волос. Большие глаза Гуго были карего цвета, насколько можно было разглядеть в свете факелов. Несмотря на настороженность, взгляд их был мягким. Де Пейн протянул перед собой руки и сложил ладони, явно показывая, что у него нет оружия.

— Уже много времени Орден сангвинистов не утруждался тем, чтобы беспокоить меня, — произнес он низким хрипловатым голосом, как будто ему нечасто приходилось говорить вообще. Гуго взглянул на Элизабет и слегка склонил голову. — И я вижу, вы привели с собой кое-кого из моего давнего прошлого... Добро пожаловать, графиня Батори.

— Теперь — сестра Элизабет, — поправила она, коснувшись своего наперсного креста.

Хозяин изумленно поднял брови.

— Правда?

Она с притворной скромностью пожала плечами.

— Значит, настали воистину странные времена, — продолжил человек. — И похоже, графи... то есть сестра Элизабет — не единственный интересный член вашего отряда.

Гуго де Пейн подошел, не сводя глаз с львенка. И лишь оказавшись рядом, взглянул на Руна.

— Можно?

Корца отступил на шаг.

— Он сам себе хозяин.

— Хорошо сказано, — промолвил Гуго, протягивая руку, чтобы львенок ее обнюхал.

Лев оглянулся на Руна, и тот слегка кивнул ему. Только тогда большой кот подался вперед и провел носом по вытянутым пальцам отшельника, а потом, видимо, удовлетворенный, лизнул его ладонь. Гуго улыбнулся льву.

— Замечательно, — пробормотал он. — Нечто совершенно новое. Существо, не запятнанное тьмой, а скорее озаренное светом. Могу ли я спросить вас, как вы обрели его, отец Корца?

Рун, казалось, был удивлен тем, что Гуго знает его имя, но Эрин заподозрила, что отшельнику известно куда больше, чем предполагают его приятные манеры. Тот, кто не способен на любую хитрость, тот, кто не отточил эту способность до бритвенной остроты, вряд ли выжил бы столько веков, скрываясь от Ордена сангвинистов.

— Я убил его мать в египетской пустыне, — объяснил Рун. — Она была анафемской львицей, и она была ранена.

Гуго выпрямился.

— Я полагаю, она была одной из тех несчастных тварей, кого настигла вспышка святого пламени в пустыне.

— Верно, — медленно произнес Рун.

Это удивило даже Эрин. Лишь немногие знали об этом событии, и большинство из них сейчас находились в этой комнате. Значит, отшельник следил за текущими событиями куда более пристально, чем можно было предположить.— После того как я убил его мать, львенок пришел ко мне, — поведал Рун. — Я увез его, чтобы он не остался в одиночестве и не погиб.

— По уставу вашего ордена, вы должны были убить этого детеныша. Но вы этого не сделали. — Гуго с шутливым неодобрением покачал головой. — Вы знаете, что буддисты считают львов бодхисатвами — сынами Будды? Предполагается, что это существа, достигшие высокого уровня духовного просветления. Они остаются в этом мире, чтобы избавить других от страданий. Вам поистине повезло, отец Корца, что этот зверь выбрал вас. Быть может, это потому, что вы носите венец Рыцаря Христова. — Гуго посмотрел на Эрин и Джордана. — И путешествуете вместе с Воителем Человеческим и Женщиной Знания.

— Откуда вы так много о нас знаете? — вмешался Стоун.

Гуго проигнорировал его вопрос, почесывая львенку бок,отчего тот равномерно урчал. Лишь через некоторое время отшельник поднялся и посмотрел в лицо Джордану, но вместо того чтобы ответить ему, протянул руку.

— Могу я увидеть самоцвет, лежащий у вас в кармане?

Стоун отступил назад, но Эрин схватила его за локоть. Не было причин держать что-либо в секрете, особенно учитывая, что этот человек все равно все знает. А им нужны были ответы, которые может дать лишь Гуго де Пейн.

— Покажи ему, — велела она.

Джордан сунул руку в карман штанов и достал две половинки сломанного зеленого камня. Гуго взял их и сложил на своей ладони. Потом поднес камень к свету факела, словно для того, чтобы удостовериться, что символ на поверхности самоцвета — тот самый.

— Прошли столетия с тех пор, как я в последний раз видел этот камень, но тогда он был цельным и неоскверненным...

Он опустил руку и протянул обломки обратно Джордану. Потом, склонив голову набок, изучил рисунок, вьющийся по коже Стоуна, и загадочно произнес:

— Кажется, вы действительно подходящий носитель именно для этого камня.

Эрин воспользовалась этими словами как предлогом объяснить причину их прибытия сюда.

— Мы ищем еще два камня. Очень похожие на этот.

Гуго улыбнулся ей.

— Вы ошибаетесь. Другие два ничуть не похожи на этот.

— Так вы знаете о них? — Рун подошел ближе. — Мы считаем, что они — ключ к...

— К исполнению вашего последнего пророчества.

— Вы поможете нам? — спросила Эрин.

Прежде чем Гуго успел ответить, львенок издал жалобное мяуканье, выражавшее голод.

— Похоже, нам сначала нужно позаботиться о более неотложных нуждах. — Гуго указал в сторону арки, ведущей глубже в гору. — Пройдемте со мною в мой дом. У меня есть сухие полотенца, а также еда и вино для тех, кто нуждается в подкреплении. — Он почесал голову львенка указательным пальцем. — И конечно же, мясо и молоко для тебя, друг мой.

Эрин следовала за Гуго де Пейном, который вел их навстречу тайнам, сокрытым в этой горе.

«Но можем ли мы доверять ему?»

Глава 31

19 марта, 16 часов 48 минут

по центральноевропейскому времени

Пиренеи, Франция

Рун опустил руку на голову львенка, и так они проследовали за Гуго через вторую дверь, за которой оказалась ведущая вверх винтовая лестница, вырубленная в камне. Поднимаясь, группа миновала несколько площадок, с которых на другие этажи этого подгорного жилища вели двери — правда, все они были заперты. Рун вообразил себе лабиринт тоннелей, которые, вероятнее всего, тянулись под всей горой.

Но хозяин вел их вверх, высоко держа дымящий факел.

Лестница закончилась у еще одной двери — деревянной, окованной железом.

— Открывайте! — крикнул Гуго.

Толстая дверь отворилась. Следом за хозяином Рун переступил порог и оказался в помещении, напоминавшем церковь. В дальней стене слева виднелась высокая дверь, которую они заметили сквозь водопад. Сейчас она была закрыта, но за ней слышался приглушенный рев воды, и можно было представить, как это должно выглядеть, когда эти массивные двойные двери распахнуты настежь, а за ними струится бесконечная водяная завеса, озаренная восходящим солнцем на заре нового дня.

Эта завеса была различима через окна по обе стороны двери и над нею, но окна эти сами по себе стоили того, чтобы посмотреть на них — витражи работы истинного мастера. Круглое окно над дверью изображало безупречную розу, ее лепестки переливались всеми оттенками красного. В высоких узких окнах по сторонам двери красовались почти одинаковые картины — деревья в цвету, в их кронах сидят голуби и львы, в тени прячутся олени и волки, ягнята и львы, все в мире и гармонии между собою.

Рун прошел чуть дальше в помещение, но жестом предупредил остальных, чтобы держались позади.

Они были не одни.

В глубоких тенях у другой стены церкви прятались четыре черных пса, которые напали на них в лесу. Там же виднелись силуэты других зверей, их глаза горели алым, выдавая их проклятую сущность. Рун заметил пару безжалостных волков,, черного леопарда и самца горной гориллы, который стоял, опираясь на костяшки одной руки.

— Не бойтесь, — сказал Гуго, стоя чуть в стороне с факелом в руках. — Вы мои гости... пока я не скажу обратного.

Рун двинулся дальше вместе с остальными, стараясь, однако, прикрывать их спины от мрачного сборища, чьи глаза следили за отрядом с такой же подозрительностью. Хмурясь, Корца окинул взглядом этот маленький собор. В нефе не было скамей, каменный пол был усыпан соломой. Вдоль стен выстроилось несколько загонов, а маленькие боковые часовни были отгорожены жердями, за которыми виднелись кормушки и толстые подстилки из сена.