Они поднимались все выше в гору, и буковый лес постепенно уступал место серебристым соснам. Где-то слева от Руна по камням струился поток, пахнущий льдом и талым снегом. Звук бегущей воды становился все громче по мере их продвижения, и громкий рев впереди свидетельствовал — там находится обширный водопад.

Наконец через лесную тень пробились отблески солнечного света, и все заторопились вперед. Рун почувствовал: здесь стая разделилась, отступив в гущу леса — очевидно, ее задача была выполнена.

«Они привели нас сюда ради чего-то».

Рун продолжал идти навстречу свету. Львенок бодро скакал впереди, не выказывая страха перед тем, что могло их ждать.

Деревья быстро становились тоньше, они росли все дальше друг от друга. Впереди открылся луг. Покатые склоны заросли травой, колыхавшейся, точно изумрудное море. В траве виднелись маленькие белые цветы, такие яркие и нежные в солнечном свете.

После долгого пребывания в темноте эта яркость ранила. Рун зажмурился, Элизабет резко выдохнула. Она была более чувствительна к свету. Когда они вышли из леса, женщина натянула на голову капюшон своей куртки, затеняя лицо.

Рун огляделся по сторонам. Луг был примерно овальной формы, он весь порос травой и белыми цветами. Из травы выглядывало несколько серых валунов — точно бдительные стражи.

Через луг бежал серебристый поток, бравший начало у подножия высокого водопада на дальней стороне открытого пространства, где струи воды срывались с отвесного обрыва в широкое голубое озеро.

Отряд собрался на опушке, высматривая потенциальную опасность.

Рун кивнул вперед.

— То самое место, которое Бернард отметил на карте. Он полагал, что именно здесь Гуго де Пейн выстроил свой скит.

— Здесь ничего нет, — сказал Джордан. — Пусто.

— Нет, — возразила Элизабет. — Это не так. Бернард не ошибся насчет этого места... что редкость для него.

Корца услышал в ее голосе едкую горечь, когда она упомянула о кардинале.

Графиня указала в сторону водопада.

— За этой завесой воды я различаю контуры строения.

Эрин моргнула.

— Вы уверены?

Даже Рун не смог рассмотреть ничего и с сомнением покосился на Элизабет.

— Вон там! — с раздраженным вздохом произнесла графиня.

Подавшись ближе к Корце, она указала рукой на водопад — медленно, чтобы сангвинист смог уследить за ее пальцем. Она обрисовала в воздухе призрачный контур арочного проема в скале позади водопада, на половине высоты утеса.

И после этой подсказки Рун тоже различил то, что видела она.

По сторонам от двери виднелись два окна, и еще одно, большое и круглое, располагалось выше, по центру.

 Это было похоже на фасад церкви, высеченный в скале за водопадом. Нижний край двери располагался на высоте двух этажей над озером. Лезть туда было бы опасно, особенно в потоках падающей сверху воды.

Рун особенно остро ощутил боль в культе, и это напомнило ему, что с одной рукой для него такое восхождение будет невозможно.

Эрин вышла чуть дальше на луг.

— Теперь и я это вижу!

— Мы должны идти всей группой, — предупредил Джордан, оттаскивая Эрин назад, он был явно недоволен ее беспечностью. — Раз уж этот Гуго позволил нам зайти так далеко, не будем подвергать себя ненужному риску.

Рун склонил голову в знак того, что признает разумность его слов, а потом повел отряд вперед, к водопаду. Пока они шли через луг, никто не сказал ни слова, и это выдавало, насколько все нервничают. Рун был уверен, что за их приближением следят чьи-то глаза. По мере того как они подходили к водопаду, грохот становился оглушительным, и от этого опасения Корцы только усиливались.

Дойдя до озера, они остановились на берегу. Вода была кристально-голубой и настолько чистой, что сквозь рябь на поверхности Рун заметил пятнистую треску, плывущую у самого дна. Когда его тень упала на воду, рыбина метнулась в сторону в поисках укрытия.

Он осмотрел подножие скалы за водопадом в поисках вырезанных в нем ступеней, в поисках какого-либо способа добраться до дверей церкви высоко над их головами. Но не нашел ничего — оставалось лишь карабкаться по скользкому обрыву под мощным потоком воды.

Джордан озвучил их беспокойство — ему приходилось кричать, чтобы его расслышали за грохотом:

— И как нам попасть в это чертово место?

И вновь острый взгляд Элизабет нашел ответ. Но она показала не вверх, а вниз, в глубины озера.— Вот там, в камнях под водопадом скрывается устье тоннеля. Возможно, это подводный лаз, ведущий в церковь наверху.

Эрин смотрела на воду с явным трепетом, скрестив руки на груди. По прошлому опыту Рун знал, что она не особо хорошо плавает и боится воды.

Грейнджер сглотнула.

— Должен быть какой-то другой способ попасть туда. Сомневаюсь, что эти псы проплывают внутрь и наружу через этот тоннель. Особенно здесь, где негде скрыться от солнца.

Рун был согласен с нею. Гуго де Пейн жил тут вот уже несколько столетий. Гора, вероятно, была пронизана тоннелями, потайными входами и выходами. Но у его отряда не было времени искать их.

Джордан вздохнул.

— Гуго послал  своих собак привести нас к этом лугу. Что-то подсказывает мне, что это еще одно испытание. Мы найдем путь внутрь через этот подземный тоннель или не войдем туда вообще.

— Тогда поплывем, — ответила Эрин, выпрямив руки и придав лицу решительное выражение.

— Всей группой, — добавил Джордан. — Всё или ничего.

Сержант снял куртку и рубашку и скинул ботинки. Рун

был ошеломлен тем, как преобразилась синяя татуировка на плече Стоуна — отходящие от нее новые алые линии обвивали шею и вились вниз по руке. Это был ужасающе-прекрасный рисунок, как будто сами ангелы начертали его на коже человека.

И возможно, так и было.

Рун и остальные последовали примеру Джордана, стягивая куртки и снимая верхнюю одежду. Элизабет встала рядом с Руном, одетая только в брюки и лифчик, но спина ее была гордо выпрямлена, а лицо не выражало ни малейшего смущения. Она провела рукой по своим черным волосам, откинув их назад и перетянув на затылке шнурком. Ее груди под тонким шелком лифчика были упругими и белыми, а бледная кожа сияла даже в тени нависающего над ними утеса.

Рун вспомнил, каково это было: когда эта гладкая кожа прижималась к его коже, его губы — к ее губам. Тогда он хотел поглотить ее, полностью завладеть ею.

И все еще хотел этого.

Тем не менее Корца отвел глаза, устремив взгляд на груду сброшенной ими одежды и оставленного снаряжения. На эту встречу они пойдут безоружными. Быть может, именно поэтому Гуго привел их к подводному входу — чтобы вынудить разоружиться.

Рун решил взять лишь одно.

Он поднял из этой груды свой серебряный наперсный крест и вновь повесил его на шею. Серебро обжигало его обнаженную кожу. Элизабет пристально взглянула на него. Корца с внезапной остротой ощутил, что перевязанная культя его руки теперь видна всем. Но Элизабет смотрела не на нее, а на крест — а затем подошла и взяла свой собственный, точно так же надев себе на шею. Серебро оставило розовую отметину на жемчужно-белой коже между ее грудями. Оно жгло Элизабет так же, как и Руна, но она не стала снимать крест.

— Идемте, — сказал Джордан и нырнул в пруд, фыркая, словно выдра.

— Погодите, — позвала Эрин и достала из кучи сброшенных вещей свой рюкзак. Она повернулась к Руну: — Ты можешь это взять? Я не хочу оставлять это здесь, но я не настолько хороший пловец, чтобы нести его самой.

Рун знал, что в рюкзаке, в герметичном и водонепроницаемом чехле, лежит Кровавое Евангелие. Эрин была права, когда не хотела бросать книгу без присмотра, особенно здесь. Он забросил рюкзак на здоровое плечо.

— Я сберегу его.

— Спасибо.

Эрин сглотнула, глядя на воду, потом прыгнула в пруд, задохнувшись от холода.

Рун и его собратья-сангвинисты последовали за ней. Вода была ледяной, чуть теплее точки замерзания — но по крайней мере ледяной холод притупил боль в обрубке руки.